Светлой памяти Дон Кихота
мои записки не о том, как воевать с мельницами или со страной, а об иллюзиях, мечтах и наивности, не в самом плохом смысле этих слов.
Анна Федорова
Признаваться в своих ошибках, наверное, глупо,
но если эта история будет хоть кому-нибудь полезна,
я буду рада.
Однажды весной 1999 года меня разбудил ночью любимый мужчина и спросил: «Поедем жить в Голландию?» Я сказала: «Поедем!» — и уснула — ведь переломные для судьбы решения нельзя принимать спросонья…
Сказочная история, связанная со страной мельниц, началась с интернета. Где-то за тридевять земель от родной России жила голландская семья — муж и жена, которые проводили свое свободное время в общении по интернету. Случайно они познакомились с моим мужем и отношения переросли в дружбу. В течение нескольких месяцев они общались каждый день на самые разные темы, обменивались открытками. А когда голландец Рон узнал, какая у Саши, моего мужа, зарплата, то предложил ему попробовать поискать работу в Голландии. Российская зарплата в провинции пугает всех иностранцев. Один парень, переведя стипендию моего мужа в доллары, в бытность Сашиной учебы в университете, поинтересовался, регулярно ли тот питается.
Но вернемся к нашим мельницам. Рон предложил поискать вакансии для мужа и договориться об интервью. А Саша должен был сообщить ему, когда мы сможем приехать в гости на несколько дней. Мы, конечно, рассмеялись. Собрать деньги на недельную поездку в Голландию из города Тамбова — это было для нас просто нереально! Но Рон оказался более чем последователен: он прислал нам приглашения и деньги на билеты.
Наши приключения и поездка в сказочную страну начались! Начались 13 августа в пятницу…
Рейс на Амстердам не объявили вообще. О начале посадки на самолет тоже не сообщили, только по табло мы нашли номер ворот на регистрацию. А потом… мы чуть не потерялись в Схипхоле — голландском аэропорту. На паспортном контроле нас остановила полиция, потому что мы приехали в страну на две недели с таким мизерным количеством денег, что полицейский справедливо засомневался в нашей благонадежности. Но потом по радио аэропорта пригласили наших голландцев и передали нас им с рук на руки.
Сказать о Голландии, что она нам понравилась, значит не сказать ничего. Для нас это была другая планета, другой мир. Со стороны мы выглядели как дети в Диснейлэнде. Это нам наши голландцы сказали.
Просто перечислять места, где мы побывали — не рассказать ни о чем. Непередаваемы ощущения праздника, аромата другой жизни, чуда какого-то, наверное. Йози с Роном сделали все, чтобы их страна нам понравилась. Самым потрясающим для нас, как и для многих русских, было чувство безопасности, спокойствия и безмятежности.
Конечно, отдыхала в основном я. Саша работал — за время «отдыха» он прошел 11 интервью и получил работу. Уезжали мы расстроенные — нам понравилось в Голландии, уезжать совсем не хотелось, но у нас была надежда на то, что мы вернемся в эту страну жить, может быть навсегда.
Мы вернулись в Россию и подали документы на получение виз. Один раз документы мужа где-то потерялись, один раз куда-то не дошли. Он получил рабочую визу через 9 месяцев. В мае 2000 года он уехал в Голландию работать. Достаточно быстро — через 2 месяца нашел квартиру, через 3 уже жил в ней.
Наши с дочкой документы на получение визы MVV ушли в полицию. Первый отказ мы получили в октябре 2000 г. В сентябре голландский парламент внес поправку в законодательство — теперь семьи иностранных специалистов, имеющих временный рабочий контракт, не имели права на въезд в страну для проживания. Мужу оформили на фирме постоянный контракт, и наши документы ушли в полицию снова. Саша пытался настаивать на адвокате, но фирма, в которой не было даже пенсионного страхования сотрудников, в этом ему отказывала. Второй отказ мы получили в мае 2001 года, третий — в сентябре 2001.
Основания для отказа были разными, но главным препятствием были неправильно оформленные документы. Правда, узнали мы об этом, спустя почти год. Фирма, в которой работал муж, очень обрадовалась, что его друг Рон занялся сам всеми документами для нашей семьи. Но известно — благими намерениями вымощена дорога в ад…
Наш друг Рон не имел никакого представления о юриспруденции. Когда полиция потребовала очередные документы, он не разобравшись, просто сказал, что нужно из России подтверждение того, что мы женаты. Когда я пришла в местный загс с этим, на меня посмотрели странно. Но выдали справку и дубликат свидетельства о браке с новой датой выписки. Через полгода, когда пришел очередной отказ, оказалось, что нужно было просто легализовать наше свидетельство в местном муниципалитете. После третьего отказа фирма наконец-то оплатила мужу адвоката. В ноябре мы получили визы. Тут мы во многом были виноваты сами, самое главное в том, что мы поверили не тем людям, и не поверили в себя, не сумели настоять для себя на том, на что имели право.
В общей сложности история с нашими визами заняла полтора года. Для нашей семьи получение права на жизнь в Голландии оказалось почти адом. Люди по-разному реагируют на такие испытания. Для нас самым страшным оказалось то, что мы не вместе. Больше всего мы переживали за трехлетнюю дочь, у которой после отъезда отца стала открываться язва желудка. Были постоянные телефонные разговоры с папой и общение с ним через видео по интернету… Но мы не могли объяснить ей, почему его нет рядом. И это очень трудно простить себе, хотя мы боролись и за ее будущее тоже.
Может быть, у нас было слишком много иллюзий… Может быть, наша первая поездка в мир сказки слишком успокоила нас и мы решили, что теперь и дальше все будет как в сказке… Но это и была сказка! И это были трудности, пройдя через которые, мы поняли, что же для нас самое главное. А главное это то, что мы вместе. И так будет всегда, это мы тоже поняли.
В Голландии мы живем уже почти 10 месяцев. Я испытываю сложные чувства по отношению к этой стране. Подробнее об этом я напишу в следующем рассказе. Но и по отношению к России мои эмоции тоже неоднозначны. Я не понимаю страну, при выезде из которой на таможне нужно предъявлять справку о том, что кошка или собака не представляют ценности для российского генофонда, а как насчет ребенка? Как насчет мозгов, которые уезжают? У китайцев есть пожелание — дай вам бог не жить в интересное время — как правило, это трудно и больно. Нам не повезло, мы родились не только в интересное время, но и в интересной стране.
Анализировать мотивы переезда бессмысленно, они достаточно понятны. Я думаю, что для меня самым главным было завоевать право выбирать, а не выживать.
Приехав в Голландию, как все иностранцы, мы должны были получить вид на жительство. Попав на первое интервью в полицию, я была потрясена размерами нашего с дочерью досье. Наверное, не каждый преступник имеет такую документацию на себя. Прождали мы вид на жительство 6 месяцев, но это Гаага — город иммигрантов. И в конце концов получили сюрприз. Полиция ошиблась, и выдала мне слишком хорошие документы! Жены русских специалистов, работающих в стране, не имеют право работать и посещать бесплатные курсы голландского языка — мы здесь считаемся явлением временным, а потому, имеем право только жить. Но в моем виде на жительство в предложении о праве на работу стояло «TWV vrij». И теперь имею право работать без ограничений и бесплатно учить язык. К сожалению, у нас больной ребенок, поэтому в ближайшее время я вряд ли смогу воспользоваться этой возможностью целиком, но на курсы уже хожу.
Дочь взяли в хорошую католическую частную школу. Мы были удивлены, что нас приняли туда с распростертыми объятиями. Хотя родители детей из нашей группы, вначале относились к нам весьма настороженно — как к странным или опасным русским. Но сейчас все наладилось. У дочки даже любимый мальчик есть, которого зовут….. Ромео!
Основной принцип работы педагогов в этой школе — ребенок должен чувствовать себя в безопасности, быть уверенным и спокойным, и тогда он сможет хорошо учиться. Нам повезло с учительницей дочери, которая даже русский начала немного учить, когда Алинка появилась в группе. Мы подарили ей голландско-русский разговорник, но думаю, что дочь все же быстрее заговорит на голландском.
Мы знали, что здесь легко не будет. У меня потрясающий муж и очаровательная дочка — копия любимого мужчины. Ей сейчас пять лет, и они с папой вечерами играют в Unreal. Она уже сейчас говорит, что когда вырастет, будет, как папа работать на компьютере. И совершенно не важно, будет ли это так, или нет, главное, что она спокойна. У нее — семья, у нее есть и папа, и мама.