Begrafenis по-голландски
Алина
Дорогие читатели!
Тема, которую я собираюсь затронуть в своем рассказе, думаю, далеко не у всех вызовет положительные эмоции. Однако, надеюсь на ваш объективный подход.
Все мы испытываем радость, когда рождается в семье или вообще в мире новая жизнь, новый человечек. Мы начинаем вести себя сами как дети при виде этих малюток и искренне разделяем счастье новоиспеченных родителей. И никакие финансовые затраты, предстоящие по этому случаю, не смогут омрачить праздник.
А какие эмоции мы испытываем, если близкий нам человек умирает? Как мы ведем себя в такой момент, чем забивается наша голова, какими вопросами, да и способна ли она в эти минуты вообще соображать? Встречать мы умеем, а провожать в последний путь?
В России
Вспоминаю похоронные процессии на российский манер. Театральное представление бабушек — оплакивание «под старину», оркестр, неровно выводящий звуки, потому как чего особо стараться. Перебрасывание на кладбище гроба с покойным на тележку. Заунывный плач у самой могилы — второе отделение спектакля, а позже — рюмки в сборку, теплые слова в адрес ушедшего (пока еще не пьяны), ну и глубокий сон, потому как день выдался тяжелым.
Это лишь один вариант похорон в обычной российской семье. Рассматривать другие, если у семьи есть деньги или связи, не буду, потому что я впервые стала свидетельницей и участницей того же обряда здесь, на голландской земле, в обычной голландской семье. И скажу вам честно — меня он потряс до глубины души настолько, что не могу не поделиться впечатлением от увиденного.
В Голландии
Пару месяцев назад у моего мужа умерла тетя. Да, конечно, уже возраст, но тетя была хорошая и все ее любили. Семьи у нее своей не было, а потому заботы о проведении похорон легли на плечи ближайших родственников, страховой компании и бюро ритуальных услуг — begrafenisondernemer. Сразу уточню: в случае отсутствия похоронной страховки финансовые вопросы решают родные. При наличии таковой — страховая компания оплачивает полностью все расходы. Родственники только дают или не дают свое согласие на то или иное предлагаемое действие.
Итак, прошло 5 дней, и вот мы с супругом с утра в день похорон подъезжаем к зданию похоронного бюро. Это обычное офисное строение. И лишь по черному лимузину с флажками на носу, припаркованному у входа, можно догадаться что здесь выдают. Нас встречает милая улыбчивая служащая, провожает в большую комнату. Там уже расположились прибывшие, которые попивают кофе и чай с печеньем. Народ подтягивается. Я заказываю мужу чай и пытаюсь понять — а куда нас поведут потом и где наша любимица вообще расположилась?
Подходит свекровь и спрашивает — хочу ли я увидеть Али (имя тети). Мы проходим в другую большую комнату, а там — она. А вокруг букеты живых цветов. Я молча нахожу слова для, ставшей мне близкой и родной, женщины. Дальше следует продолжение в таком же духе. Люди заходят, прощаются и возвращаются допивать кофе с чаем. Некоторые не в силах сдержать эмоции и борются со слезами или плачут, но тихо. Уважение ли это к окружающим или та самая сдержанность голландцев, которая проявляется даже в такие минуты — я не поняла, но это и не важно. Никакого шоу по заказу и без. Слышатся разговоры на отвлеченные темы. Понимаю, люди стараются не загрузиться окончательно.
Церемония
Далее мы выезжаем кортежем, как положено, на кладбище. Впереди машина — тот самый лимузин, там — тетя. Все остальные на своих машинах. Автобусов не наблюдается ни в каком радиусе. Приезжаем к месту тетиного назначения. У ворот лимузин встречают четверо мужчин в черных смокингах и шляпах. На въезде автомобиля на территорию они кланяются. Как я понимаю — приветствуют нового жителя.
Нас всех та же самая улыбчивая служащая из бюро приглашает пройти в одноэтажное здание. Там зал, поделенный на две территории для зрителей и виновницы торжества. Их разделяет маленький пьедестал со стойкой, на которой установлен микрофон. Звучит музыка, ее выбирают родные, учитывая музыкальные вкусы покойного. Потом к стойке по очереди выходят все желающие что-либо сказать о той, которая еще недавно была с нами.
Тут присутствующие дают волю эмоциям. Здесь это допустимо. Под заключительные такты Gloria Вивальди, гроб аккуратно (никто не швыряет и не бросает сию ценность) закрывают и перекладывают на специальный стол на колесиках. А представители более молодого поколения (это тоже традиция) — племянники или дети провожают усопшую в последний путь, по каменной дорожке до определенного ей места в этом городе.
Впереди вышагивают те же четверо в смокингах. Шагают сродни караулу у мавзолея торжественно и печально. У могилы, прикрытой сверху еловыми ветками и оборудованной специальным спускающим устройством, они же перекладывают гроб. Встают рядом с ним и, как по команде, вновь отдают низкий поклон . По моим догадкам, на сей раз прощальный. Потом наступает черед всех остальных. Каждый подходит и бросает лепестки роз: кто-то произносит последние слова, кто-то просто крестит, кто-то молча утирает слезы. Тишина, никакой толкотни, никаких вскриков на придыхании. Величавая скорбь. Честное слово, красиво и больно. Никто не увидит окончательного погребения, это происходит вне людских взоров.
После похорон
Нас всех приглашают вернуться в то же здание, где недавно происходила церемония похорон. Мы проходим в большой зал; там нас уже ожидает легкая трапеза. Нет здесь одного — большого стола, нет спиртных напитков. Несколько круглых столиков, рассчитанных приблизительно на 5-6 человек. Бутерброды, немного сладостей, незаменимые чай-кофе. Я вижу, как наши родные, друзья, знакомые печально улыбаются, но!!! улыбаются. Слышу, как тепло вспоминают покойницу, какие-то веселые истории из ее жизни. Никакого напряжения, никакой нервозности — все стараются друг друга согреть, подбодрить и даже рассмешить.
Я тут же представила себе поминки в России: ну-ка, попробуй улыбнись, рискни! В лучшем случае, будешь съеден нравоучениями вездесущих бабушек или глубоко верующих родственничков. В худшем — выгонят из-за стола или еще чего поэффектней, по физиономии припечатают: на память, так сказать.
От всего увиденного я находилась под таким огромным впечатлением. что даже умудрилась пошутить неудачно, как говорится, по-черному. Стою возле окна, любуюсь ухоженными, в цветах, могилами. Подходит ко мне брат моего мужа и вежливо интересуется — чего это я там рассматриваю. А я возьми, да и скажи — место себе на будущее присматриваю. Он на меня уставился, потом по плечику заботливо похлопал, дескать, понимает, я стресс переживаю. А у меня не стресс, у меня обида.
Я вспомнила похороны своего отца, как его бросали-перебрасывали, как могилу не закапывали — закидывали. Нет, милые голландские родственнички, юмора вам моего, конечно, не понять, как и моей боли. Вы такого отродясь ведь не видели, не знаете. Но я для себя с местом, точнее, со страной моего погребения точно определилась; остается надеяться, что произойдет это не менее, чем через 100 лет:)))